Цветы дурмана прекрасны и ядовиты, как змеи. Видимо, поэтому в Бескрайних Топях гадюки именно там и живут. Благо, что Топи далеки от мира людей и попасть в них можно только раз в год — заблудившись в Лесу и попав под холм.
Среди белых цветов, что растут на небольших кустах, притаились гадюки, похожие на черные ленты. Которые оживают сразу, как только недруг по глупости касается цветка: клубок распутывается, чтобы несколько гадюк пустили в глупца свой яд. Чтобы он упал на землю возле корней и зарос мхом. Возможно, лучше было ему поддаться чарам Королевы или дев, что зовут в Топь. Поддаться желанию испить из алых рек или зайти в дворец короля. Но если путник хитер – его ждут другие ловушки, которые не позволят выйти из Чащи, если его заметил сам Лес.
Устоять перед дурманом Топей сложно: он прекрасен и манок, и пленителен своим девственно-белым цветом. В темноте кажется, что дурман светится. Но куда опаснее его запах – он сладковато пахнет, маня… Как одна из коварных мелодий фейри, которая будто бы по воле леса стала опасным белым цветком.
Дурман возник в Чаще, когда она защищалась от людей. Что вырубали ее деревья… Когда в Лес перестали верить в себя и терял силы. Стараясь спастись от топоров, Чаща призвала Неблагого Короля, создала прекрасные цветы и злых змей, желая поглотить невеж и превратить их в деревья и почву в своем естестве… Когда все, не верящие в лесного бога, остались в Чаще навечно, дурман остался цвести на границе топей. Чтобы тот, кто случайно зайдет в бесконечно темный Лес в поисках драгоценностей и папоротников желаний… Чтобы тот, кто смог пройти вглубь, не сходя с тропинок и не поддаваясь музыке лесного народца… Чтобы тот, кого Королева не очаровала своим пением и не признал Неблагой король… Попался на аромат дурмана, как непроходимую ловушку древнего валлийского божества.
Среди белых цветов, что растут на небольших кустах, притаились гадюки, похожие на черные ленты. Которые оживают сразу, как только недруг по глупости касается цветка: клубок распутывается, чтобы несколько гадюк пустили в глупца свой яд. Чтобы он упал на землю возле корней и зарос мхом. Возможно, лучше было ему поддаться чарам Королевы или дев, что зовут в Топь. Поддаться желанию испить из алых рек или зайти в дворец короля. Но если путник хитер – его ждут другие ловушки, которые не позволят выйти из Чащи, если его заметил сам Лес.
Устоять перед дурманом Топей сложно: он прекрасен и манок, и пленителен своим девственно-белым цветом. В темноте кажется, что дурман светится. Но куда опаснее его запах – он сладковато пахнет, маня… Как одна из коварных мелодий фейри, которая будто бы по воле леса стала опасным белым цветком.
Дурман возник в Чаще, когда она защищалась от людей. Что вырубали ее деревья… Когда в Лес перестали верить в себя и терял силы. Стараясь спастись от топоров, Чаща призвала Неблагого Короля, создала прекрасные цветы и злых змей, желая поглотить невеж и превратить их в деревья и почву в своем естестве… Когда все, не верящие в лесного бога, остались в Чаще навечно, дурман остался цвести на границе топей. Чтобы тот, кто случайно зайдет в бесконечно темный Лес в поисках драгоценностей и папоротников желаний… Чтобы тот, кто смог пройти вглубь, не сходя с тропинок и не поддаваясь музыке лесного народца… Чтобы тот, кого Королева не очаровала своим пением и не признал Неблагой король… Попался на аромат дурмана, как непроходимую ловушку древнего валлийского божества.