В старой часовне лучи пробиваются сквозь крышу, и пылинки танцуют в лучах закатного солнца. Тишина. Только розы и жасмин цветут у входа, и распространяют свой сладостный аромат. Больше нет ни шороха, ни звука, и кажется, что мир спит. Но то — обман. В старой часовне спят вампиры… Еще древнее, чем этот храм.
Пуэр и белый пуэр создают купаж с глубиной времени — плотный, землистый, как камень, хранивший солнечное тепло. Жасминовый чай и цветы дикой розы наполняют его тонким дыханием заброшенного сада, где все еще цветет память. Жасмин, ромашка и мускатный шалфей звучат в послевкусии, как затерянная мелодия, которую помнят стены. Это чай-затмение. В нем застыло все: свет, пыль, тишина — и что-то, что не подвластно ни времени, ни имени.